Литература 18 века в повести бедная лиза. «Наталья, боярская дочь»
На смену классицизму приходит сентиментализм. Сентиментализм – явление общеевропейское. Возникло в Англии. Потом появляется в других странах. Считается, что в России истоки сентиментализма относятся к 1760-ым годам. 1770 годы оформляется как литературное направление, 1780-90е годы – время расцвета сентиментализма. Если в классицизме главной категорией была категория разума, то в сентиментализме провозглашаются чувства, возникает интерес к человеку. Сентименталисты исходят из естественного права людей. Им присуще признание человеческой природы, как доброй. Основу составляет сенсуализм. Главный постулат этого учения – истина в чувстве. Поэтому в центре сентиментализма – человек чувствующий. Категория чувствительности – определяющая категория сентиментализма. Назначение человека в теории сентиментализма – служить испытанию сердца. Положительные герои сострадательны, отзывчивы, способны на бескорыстную любовь. Отрицательные герои эгоистичны и жестокосердны. В западноевропейской литературе сентименталисты представлены Ричардсоном «Клариса Гарло» 1748 год. О трагической любви молодой девицы к аристократу Лавласу. Во франции – Руссо – «Юлия или новая Элаиза» 1761 году, он стал знаменем сентиментализма. Гёте – «страдание юного Вертера». Идеи нравственного равенства между людьми, идеи простоты, органической связи с природой. Расстаются люди осенью. Все тенденции сентиментальной прозы – демократизация литературы.
Подобно тому, как время является фундаментальным элементом нашего существования, оно также было фундаментальным элементом в литературе почти до тех пор, пока существует литература. Ясно, что все истории происходят в определенной степени. Независимо от того, как история может иметь дело со временем, все еще есть время, которое позволяет разворачивать сюжеты, рисунки и т.д. но мы говорим здесь о литературе, где время и время основная тема, а иногда и почти собственный характер.
Время как тема в литературе, тем не менее, является потенциально огромным предметом и выходит за рамки настоящего раздела. Однако здесь может быть изложено, по крайней мере, несколько его аспектов. Списки книг и работ, упомянутых ниже, обязательно ограничены и неполны, и примеры, используемые в них, обязательно являются ограниченным и субъективным выбором.
Любимыми жанрами сентименталистов становятся мемуары, элегические послания. Очень часто пишут от первого лица. Всё это придаёт прозе сентименталистов лиризм. В русской литературе более последовательно проявилось в рассказах Карамзина, молодого Жуковского («сельское кладбище»).
Карамзин .
Журналист, филолог, писатель. Родился 1 декабря 1766 года. Многие пейзажи в произведениях взял из родных Симбирских мест. Читал Шекспира, знал древние языки. Первый перевод – «Евгений и Юлия». Он переводчик. В 1789-1790 – путешествует по Европе. Итогами поездки явились «письма русского путешественника».
Произведение литературы можно рассматривать как включающее четыре разных и потенциально совершенно отдельных временных рамок: время автора; время повествователя; график времени; и читателя, или времени аудитории. Временные рамки конкретной сцены обычно устанавливаются или, по крайней мере, намекаются на раннем этапе, как часть деталей настройки. Это, как правило, важный фактор как в разработке сюжета, так и в качестве дополнительного указания фона и взглядов персонажей. Установка времени может включать конкретные ссылки на даты или события, или это может быть более тонко указано ссылками на одежду, мебель и т.д. для сюжетной дуги, охватывающей более короткие периоды, указания сезона, времени суток или даже часа, может быть более актуальным.
У Карамзина присутствует руссоистский мотив. В 1792 году выходит «Бедная Лиза», «Наталья, боярская дочь».
Карамзину принадлежит реформа русского языка. В основе сближение письменности с дворянским словом.
С 1801 года Карамзин – историк. «История государства Российского». Создал жанр психологической повести.
«Бедная Лиза»
Как правило, время от одной сцены к другой также прямо указывается либо в разрыве главы, либо в главе, хотя могут быть и конкретные литературные причины, чтобы сделать такое время менее очевидным. Стандартная технология рассказывания истории включает в себя простой хронологический сюжет. Часто охватываемый период - это жизнь человека или какой-то его сегмент, но исторические романы, такие как Сарум и Лондон Эдварда Рутерфурда, могут охватывать многие века или даже тысячелетия. С другой стороны, «Преступление и наказание» Федора Достоевского подробно описывает внутренние мысли главного героя такими деталями, что сюжет фактически разворачивается в течение периода, меньшего, чем обычно читает средний читатель.
В основе повести трагическая любовь Лизы и Эраста. История об обманутой девице. Писатель умел показать, как умеют любить крестьянки.
Образ Лизы – положительный, а Эраста – отрицательный. В советском литературоведении причины виделись в социальном неравенстве, но Карамзин не на этом акцентирует внимание, он отмечает то, что Эраст женится по расчёту. В финале повести Эраст раскаивается.
Монументальное морали Марселя Пруста, однако, полностью игнорирует ограничения линейного времени, постоянно смешивая прошлое и настоящее. В фантастическом мире «Приключений Алисы в стране чудес» и «Зазеркалье» Льюис Кэрролл быстро и свободно играет с течением времени, насколько хронология становится практически неважной. В модернистскую эпоху начала 20 века и постмодернистскую эпоху после Второй мировой войны использование временных искажений, фрагментации и нелинейных временных ракурсов в романах стало популярным инструментом.
Гуманизм Карамзина выражается в мысли о внесословности личности. Автор с сочувствием к раскаянию. Быт не интересует Карамзина. Природа в повести торжественна. Повесть от первого лица.
Характерен подбор сентиментальной лексики. Повесть оказала большое влияние на литературу 19 века.
Место, описанное Карамзиным, стало местом паломничества молодёжи.
Д.; постмодернисты включают Самуэля Беккета, Уильяма Берроуза, Владимира Набокова, Курта Воннегута, Томаса Пинчона и т.д. Прохождение времени является особенно важной темой в «Волшебной горе» Томаса Манна. В туберкулезном санатории, высоком в швейцарских Альпах, время изначально проходит с мучительной медлительностью для главного героя, хотя по мере того, как ежедневная рутина сливается в месячную и ежемесячную ежегодную, время начинает ускоряться.
Таинственный и детективный романный жанр - широко известный как начавшийся с короткой истории Эдгара Аллана По «Убийства на улице Морг» и других, и разработанной через Уилки Коллинза «Женщина в белом и лунном камне», бестселлерам Артура Конан Дойла, Агаты Кристи, Раймонд Чендлер и другие - часто наступает время на голове. Вопреки сюжетным линиям классической трагедии, где фатальные изъяны и угрызения персонажа обычно ведут постепенно и неизбежно к неприятному концу, детективные истории обычно начинаются с неприятного события и работают вовремя вовремя, чтобы раскрыть причины, по которым нынешние повороты как есть.
«Наталья, боярская дочь»
Сентиментально-психологической является и повесть «Наталья, боярская дочь», действие которой происходит во времена царя Алексея Михайловича. Обращение к историческому прошлому русского парода было вызвано, во-первых, патриотическим стремлением писателя бороться с галломанией, получившей в то время в среде русского дворянства достаточно широкое распространение. Об этом свидетельствует вступление к повести: «Кто из нас не любит тех времен, когда русские были русскими, когда они в собственное платье свое наряжались, ходили своею походкой, жили по своему обычаю, говорили… как думали. По крайней мере, я люблю сии времена, люблю на быстрых крылах воображения летать в их мрачность, под сенью давно истлевших вязов искать бородатых моих предков, беседовать с ними о приключениях древности, о характере славного народа русского… Всегда отдаю преимущества их подкапкам и шубейкам перед нынешними и всеми галло-албионскими нарядами». Во-вторых, в «Наталье, боярской дочери» нарисована картина «идеальной» монархии, где царь радел единственно о благополучии своих подданных, был милостив и снисходителен, где привлекательная простота нравов выгодно отличалась от распущенности и развращенности екатерининского двора, а приближенный государя был верным и полезным ему советчиком, не пользовался своим положением для корыстного интриганства, не разворовывал государственной казны, был покровителем, и «заступником бедных соседей». Карамзин тем самым доставлял читателю материал для сравнения идеализированного прошлого с мрачной современностью, помогал ему увидеть глубоко порочную реакционность екатерининского самодержавия.
Есть и другие примеры романов, которые продвигаются вперед и назад во времени. Мартин Амис «Стрела времени» рассказывает о жизни немецкого врача в дезориентирующей обратной хронологии, начиная с его жизни в отставке в Америке, затем его практики в качестве врача, а затем «назад» к его участию в нацистском Холокосте. Но здесь обратная хронология также приводит к обратной морали, так что удары излечивают раны, кража становится пожертвованием и т.д. А пытки и убийства евреев в Освенциме превращаются в создание жизни и исцеление больных.
Есть буквально тысячи стихов о времени, и здесь можно упомянуть лишь некоторые из них. Библия, конечно же, содержит много ссылок на время и его последствия, возможно, самое известное из которых происходит в Екклесиасте 3, и на нем говорит Царь Соломон: Настало время для всего. И есть время для каждого события под небом - время рожать и время умереть; Время посадить и время искоренить то, что посажено. Время убить и время исцелить; Время срываться и время нарастать. Время плакать, и время смеяться; Время скорбеть и время танцевать.
Картина государственной гуманности и справедливости в «Наталье, боярской дочери», быть может, несколько робко, но довольно недвусмысленно показывала Екатерине II и ее фаворитам, какими должны быть монархия, сама императрица и их приближенные. Однако и здесь писателя в большей степени занимает жизнь сердца, история любви Натальи, дочери первого боярина государства, и Алексея, сына вельможи. Пытаясь создать внутренний облик Натальи как характерный для москвитянки XVII века, Карамзин отмечает только то, что «прелестная Наталья» имела и «прелестную душу», «была нежна как горлица, невинна, как агнец», одним словом, была «благовоспитанной девушкой», хотя и не читала сочинений Руссо, Локка, Кампе, Вейса, Морица» (но их читал сам автор, что и наложило весьма ощутимый отпечаток на образ героини повести). Отметим, что хотя психологию девушки XVII века Карамзин и не раскрыл, то некоторые бытовые черты, свойственные тому времени, ему все же удалось воспроизвести достаточно верно. В повести правдоподобно описана теремная жизнь русской девушки. Изредка у Натальи собиралось «общество» молодых девушек, и сам боярин забавлял их рассказами о «приключениях благочестивого князя Владимира и могучих богатырей Российских». Иногда Наталья сама отправлялась на вечеринки, где «мамы» и «няни» выдумывали для своих барышень разные забавы. Увидев как-то в церкви прекрасного юношу, Наталья почувствовала, что это и есть ее избранник. «Помолившись с усердием, она не нарочно обратила глаза свои к левому крылосу,- и что же увидела? Прекрасный молодой человек, в голубом кафтане с золотыми пуговицами, стоял там, как царь, среди всех прочих людей, и блестящий проницательный взор его встретился с ее взором. Наталья в одну секунду вся закраснелась, и сердце ее, затрепетав сильно, сказало ей: вот он!..» Автор пытался вникнуть в ее душевные переживания, разобраться в возникшем чувстве любви, восхищения и одновременно удивления, живописать своеобразную «борьбу» застенчивости Натальи и ее желания взглянуть еще раз на прелестного юношу. «Она потупила глаза свои, но не надолго; снова взглянула на красавца, снова запылала в лице своем и снова затрепетала в своем сердце». «Любезный призрак», прельщавший ее воображение и днем и ночью, представился ей, наконец, образом «сего молодого человека». Изображение внутреннего мира героев в развитии, в динамике было большой заслугой писателя и его новаторством. Но настойчивое стремление Карамзина раскрыть перед читателем внутренний облик действующих лиц его повести ведет к модернизации их в психологическом отношении. Так, совсем в духе сентиментализма описаны любовные отношения Алексея с Натальей: при встречах «любовники» бледнеют, доходят почти до обморочного состояния, а из глаз их беспрестанно льются слезы. Наталья оказывается персонажем, наделенным всеми атрибутами героинь сентиментальных повестей конца XVIII зека, а не москвитянкой допетровской Руси. И не удивительно, что Наталья- почти двойник «бедной Лизы». В этом нетрудно убедиться, сопоставив между собой обе повести. Сходству Лизы и Натальи не мешает даже большое различие в их социальном положении. Языково-стилистические особенности «Натальи, боярской дочери» находятся в неразрывной связи с ее содержанием, идейной направленностью, с ее системой образов и жанровым своеобразием. В произведении отражены характерные черты стиля, свойственные беллетрической прозе Карамзина в целом. Субъективизм творческого метода Карамзина, повышенный интерес писателя к эмоциональному воздействию на читателя обусловливают в его произведении изобилие перифразов, сравнений, уподоблений и т. п. Из различных художественных приемов прежде всего тропы (ив первую очередь сравнения) дают автору большие возможности высказать свое личное отношение к предмету, явлению (т. е. показать, какое впечатление автор испытывает или с чем может быть сравнимо впечатление, производимое на него каким-либо предметом, явлением). Вот как описывается в повести появление «призрака прапрабабушки» автора: «Очи твои сияют, как солнца; уста твои алеют, как заря утренняя, как вершина снежных гор при восходе дневного светила ты улыбаешься, как юное творение в первый день бытия своего улыбалось». Здесь каждый упоминаемый предмет непременно сопровождается сравнением. Употребительны в «Наталье, боярской дочери» и перефразы, вообще характерные для поэтики сентименталистов. Так, вместо того чтобы сказать, что боярин Матвей был стар, близок к смерти,- Карамзин пишет: «Уже тихое трепетание сердца возвещало наступление жизненного вечера и приближение ночи»; жена боярина Матвея не умерла, а «заснула вечным сном». Встречаются в повести субстантивированные прилагательные, не являющиеся таковыми в обычной речи: «Что ты делаешь, безрассудная!»; «Не сватается ли за прекрасную какой-нибудь жених, богатый и знатный?». В использовании эпитетов Карамзин идет по преимуществу двумя путями. С одной стороны, он ищет такие эпитеты, которые должны оттенить внутреннюю, «психологическую» сторону предмета, с учетом того впечатления, которое предмет производит непосредственно на сердце автора (и, стало быть, на сердце читателя). Эпитеты этого ряда как бы лишены реального содержания. Такие эпитеты - характерное явление в системе изобразительных средств писателей-сентименталистов. В повести встречаются «вершины нежных гор», «любезный призрак», «чувствительные души, имеющие сию сладкую перу», «сладкие слезы»; у боярина Матвея -«чистая рука и чистое сердце»; Наталья «становится пасмурнее». Любопытно, что Карамзин одни и те же эпитеты прилагает к различным предметам и понятиям. «Жестокий! (думала она) жестокий!» этот эпитет относится к Алексею, а в следующем эпизоде Карамзин называет жестоким мороз. Другим рядом эпитетов Карамзин пользуется для того, чтобы оживить создаваемые им картины, воздействовать на зрительное восприятие читателя, заставить заблистать, загореться, засиять описываемое. Так создается им декоративная живопись. Вот портрет Натальи, озаренной лучами восходящего солнца: «Юная кровь, разгоряченная ночными сновидениями, красила нежные щеки ее алейшим румянцем; солнечные лучи играли на белом лице ее и, проникая сквозь черные, пушистые ресницы, сияли в глазах ее светлее, нежели на золоте. Волосы, как темно-кофейный бархат, лежали на плечах и на белой, полуоткрытой груди». Здесь все подано в ярких, контрастных красках: «темно-кофейные волосы» и «белая грудь», «черные ресницы» и «алейший румянец на белом лице». В глазах Натальи «бриллиантовая слеза», а солнце рассыпает по снегу «миллионы блестящих диамантов». Читатель вместе с автором любуется «пестрою гвоздичкою или беленьким ясмином». Многократно встречаются в «Наталье, боярской дочери» обращения, характерные для многих произведений Карамзина. Их функция - придать повести более эмоциональный характер и внести в рассказ элементы интимности, более тесного общения автора с читателем, что обязывает читателя с большим доверием отнестись к событиям, изображаемым в произведении. Надо ведь иметь в виду, что почти всем событиям в рассказах Карамзин стремился придать наиболее полную иллюзию реальности и уверить читателя в истине происходящего. Так, в «Наталье, боярской дочери»,.встречаем: «Милостивые государи! я рассказываю, как происходило самое дело: не сомневайтесь в истине, не сомневайтесь в силе того взаимного влечения, которое чувствуют два сердца, друг для друга сотворенные».
Время бросать камни и время собирать камни; Время охватить, и время, чтобы избегать обнимания. Время поиска, и время отказаться от потери; Время удержаться и время выбраться. Время разлуки и время сшить; Время молчать и время говорить. Время любить и время ненавидеть; Время для войны и время для мира.
«Наталья, боярская дочь»
Александр Поуп написал несколько аналогичных строк о том, как время крадет нашу молодость и нашу жизнь в его Имитациях Горация: Годы, следующие за годами, воруют что-то в день. Наконец они украли нас у нас. Близкий современник Эдварда Янга Папы добавил в свое стихотворение «Ночные мысли»: Колокол ударил один. Мы не замечаем времени, Но из его утраты: дать ему тогда язык Мудрый в человеке.
Наверно, многие люди любят время. Время учит людей всем премудростям жизни, залечивает душевные раны. «Время — движущийся образ неподвижной вечности», как ещё несколько веков назад сказал знаменитый французский поэт Жан Батист Руссо.
Но есть у времени некий порок: являясь учителем многих мудрецов, оно убивает своих учеников, при этом разрушая горы и уничтожая равнины…
Стихотворение Альфреда Лорда Теннисона «Как» и «Почему» содержит строки: «Некоторые говорят, что эта жизнь приятна, некоторые считают, что она быстро ускоряется: со временем нет настоящего, В вечности нет будущего, В вечности нет прошлого». Теннисон стихотворение Титонус связывает греческий миф о возлюбленном, даровавшем вечную жизнь, но без дополнительного благословения вечной молодости, так что он в возрасте и ужаснулся, пока не попросил о милосердии смерти.
Томас Лав Пикок также написал стихотворение «Время», которое включает в себя такие строки, как «Человек уступает смерти; и возвышенные работы человека должны уступать вовремя», и «Время - это твой господин: богатство твое, слава Твоя, и имя твое». Только он без ошибок, он один раундов и завершает все, Это мистическое озадачивающее чудо завершает все.
Единственное, что не может поглотить и превратить в прах время — это книги, бесценные фолианты былой и новой культуры, хранящие в себе историю многих тысячелетий.
Книги писались всегда. Исчезали в песке Небытия длинноногие годы, эпоха сменяла эпоху, литература менялась, а смысл…смысл всегда оставался тем же. Любовь, надежда политика… И в XVIII, и в XXI веках люди задумывались и по сей день думают о похожих вещах, ведь именно они и содержат в себе ЖИЗНЬ — то, что таит в себе смысл человеческого существования.
«Ветвь времени», которая начинается «Жизнь человека заложена в ткацкий станок времени» К образцу, который он не видит, Пока ткачи работают и шатры летают до рассвета вечности, часто цитируется стихотворение, часто используемое на похоронах, хотя его автор и происхождение неизвестны.
Отдельные строки из стихов Рабиндраната Тагора часто упоминаются в контексте стихотворений о времени, например. «Бабочка насчитывает не месяцы, а минуты, и достаточно времени» от Светлячков; «Время - это множество изменений, но часы в его пародии делают его простым изменением и не имеют богатства» от Бродячих птиц; и «Пусть ваша жизнь слегка танцует по краям Времени, как роса на кончике листа» от Садовника; и т.д. но на самом деле это стихи о любви, природе, простоте и т.д.
Но несмотря на схожий «сюжет», знакомую всем идею, в современно мире сложно воспринимать литературу прошлых столетий. Классицизм, подчеркивающий гармонию формы и содержания, сентиментализм, в котором ныне безмолвная природа расцветает вместе с героями произведений — всё это кажется лишь сказкой, миражом, выдумкой гениального автора, вовсе не похожей на жизнь людей XXI века.
Стихотворение Роберта Сервиса «Позже, чем вы думаете» заканчивается каждая строфа с титульными строками, поскольку поэт сетует, как время проходит бесповоротно и как он никогда не находит времени, чтобы написать свои стихи. Стихотворение заканчивается словами Ах! часы всегда медленны; Это позже, чем вы думаете; Грустно позже, чем вы думаете; Далеко, намного позже, чем вы думаете.
Четыре квартета Элиота включают в себя расширенное размышление о природе времени, в том числе известные строки: «Время и время». Возможно, оба присутствуют вовремя, И будущее времени, содержащееся во времени. Если все время вечно присутствует, все время не подлежит восстановлению. Оден также написал несколько стихотворений на тему времени, среди которых «Я выходил один вечер», который включает в себя запоминающиеся строки: Но все часы в городе Начались жужжание и звон: «Не позволяйте времени обманывать вас, Вы не можете победить Время».
Впрочем, нельзя судить литературу старого времени только с «проблемной» стороны. Возьмём, к примеру, замечательную повесть Н.М.Карамзина «Бедная Лиза». Нежная история о горячей любви, апогеем которой является смерть главной героини, затрагивает душу каждого читателя. Пробегая глазами трепетные строки, мы задумываемся не только о судьбе крестьянки Лизы, но и о многих людях, что отдали свои жизни, не пережив предательства любимых. И посудите сами — разве в наше время не было подобных трагедий? Жизнь, сменяя эпохи, почти никогда не меняет своего хода. По крайней мере, пока.
Эта загадка о времени появляется в «Хоббите» Дж. Толкейна: «Эта вещь все пожирает: Птицы, звери, деревья, цветы; Грызуны железо, укусы стали, Измельчает твердые камни до еды; Убьет царя, разваливает город, И бьет высокую гору вниз». 
Бессмертие или вечная жизнь - еще одна популярная тема в художественной литературе, а бессмертные существа и виды изобилуют литературой на протяжении веков и разных культур. Работа с бессмертием в вымышленной обстановке позволяет автору исследовать и противостоять глубоко укоренившимся страхам человечества в отношении собственной смертности, а также изучить, насколько смертность определяет нас как людей.
Книги, написанные в XVIII веке поистине потрясающи. Настоящая дружба, благородные поступки… Букет эмоций, собранный писателем, благоухает и по сей день. Данные литературные цветы никогда не засохнут, ведь их смысл, нравоучения, помогают современному человеку уже долгие годы, и, конечно, это ещё не предел…
Писателям и поэтам XXI столетия никогда не достичь той высокой планки, что когда-то создали их предшественники — гениальные люди, написавшие вечные произведения. И думаю, стоит воспринять это как данность, и поверить времени. Ведь только оно решает, какое произведение в литературе будет ЖИТЬ.
Часто бессмертие рассматривается в литературе как нечто проклятие. Властелин колец Толкейна рассматривал смертность мужчин как подарок, в то время как им суждено было накопить тысячелетия печальных переживаний. Временные лорды в длинном телесериале «Доктор Кто» выкручивают свои длительные жизненные пространства посредством процесса «регенерации», в котором их физический облик изменяется, когда он смертельно ранен или смертельно болен, тем самым достигая своего рода виртуальное бессмертие, которое Доктор называет «проклятием лордов времени».
