Японская каллиграфия: живопись, философия, поэзия и путь

Ноя 13 2016

Любите живопись, поэты! Лишь ей, единственной, дано Души изменчивой приметы Переносить на полотно. Н. Заболоцкий Живопись - один из древнейших видов искусства, достигший своего расцвета в эпоху Возрождения: Рафаэль и Леонардо да Винчи, а вслед за ними… Рокотов и Левицкий, Брюллов и великие французы: Ренуар, Сезанн… Разве всех перечислишь?! Это искусство, которое совершенствуется, движется вперед, собирая вокруг себя все новых и новых поклонников. Еще не понимая ничего в поэзии и живописи, я услышала стихи Заболоцкого “Любите живопись, поэты!” и рисовала в своем детском воображении прекрасный Струйской, которой посвящены эти строки.

Если к ним присоединилась профессия, как к друзьям, к ним подошли искусство разных выражений. Это «двойная книга с двумя названиями», - комментирует Дэвид Телес Феррейра. С одной стороны, «Склоны, обращенные к северу» - это набор стихов, в которых говорится об отсутствии, боли, смерти и темной стороне жизни, которую автор характеризует как «поэзию восстания», критический и сатирический. С другой стороны, «Море в ваших глазах» - это гимн «любви, воссоединения и добра в жизни».

В общей сложности существует 60 стихотворений «некоторые очень маленькие», говорит он, добавив, что «это не имеет значения размер стихотворения, а размер эмоций». Обе части книги говорят об эмоциях автора, реальных жизненных ситуациях или о конкретных моментах в истории. Стихи о смерти любимого ребенка автора или о борьбе народа Тимора. Делегат медицинской пропаганды, Дэвид Телес Феррейра, как говорят, человек, который много лет связан с «вещами культуры».

Она мне виделась то Золушкой, то героиней сказок Пушкина. Позже копирование запрещено 2005 я увидела ее портрет в Третьяковской галерее, и мне казалось, что я увидела свою давнюю знакомую, даже родственницу, о которой много слышала, давно мечтала об этой встрече. Но как точно определил состояние этой необыкновенной женщины!

Ее глаза - Как два тумана. Полуулыбка, полуплач, Ее глаза - Как два обмана, Покрытых мглою неудач. Оттенки серого цвета, в которых написан портрет, поражают своим разнообразием: от серебристого газа или тончайшего шелка, окутывающего красавицу, до почти черного блеска ее глаз и общего фона картины. Ее глаза именно “мерцают”. Лучшего слова не подобрать. Портрет написан в минорных тонах. Струйская о чем-то грустит или размышляет, и лишь глаза горят внутренним огнем, раскрывая зрителям пылкую душу, яркую натуру необыкновенной женщины.

Медицинский художник Авторы, Хорхе Каррейра, Гонсалвис Сапиньо и Сержио Рибейру. Для Хорхе Мело, хирурга в больнице в Алькобасе, это была случайная встреча, «катализируемая советницкой культуры». В конце концов, между поэзией и живописью была счастливая встреча. Задача исходила от художника, которого поэт ответил еще одним вызовом: сделать обложку для книги. Художник сделал не только обложку, но и всю иллюстрацию книги.

Картины Жоржа Мело дополняют стихи Дэвида Телеса Феррейры и выражают эмоции боли или удовольствия, согласно структуре работы. Помимо иллюстраций к книге, художник также выставил в Муниципальной библиотеке выставку некоторых картин: масляный фильтр, другие - древесный уголь и пастель, а также гранитные картины Зимбау. «Я хочу, чтобы мои картины что-то беспокоили и шокировали менталитет», - говорит Хорхе Мело. Это была первая работа, проиллюстрированная художником, который в ближайшее время обещает новые издания.

Поэт помогает и тут понять потаенные мысли этого неземного создания. Соединенъе двух загадок, Полувосторг, полуиспуг. Безумной нежности припадок, Предвосхищенъе смертных мук. Полюбить живопись, стараться ее понять мне помог поэт Заболоцкий, который сумел передать в небольшом стихотворении красоту не просто женского лица, но художественного произведения в целом, отныне ставшего для меня эталоном красоты и совершенства. Вслед за поэтом я часто повторяю: Когда потемки наступают И приближается . Со дна души моей мерцают Ее прекрасные глаза. Конечно же, есть работы известнее, совершеннее этого небольшого портрета, но благодаря стихотворению Заболоцкого Рокотов стал моим любимым художником.

Дэвид Телес Феррейта, родившийся в Коимбре, теперь является известной фигурой в культурной среде Лейрии, города, где он уже несколько лет является членом Лейринского Орфеанского Направления и одним из лиц Музыкального фестиваля в Лейрии. как один из элементов Те-ато, Театральная группа Лейрии, где он участвовал в нескольких театрах, поэзии и уличной анимации, демонстрирует как актера, так и продюсера. Иногда, когда и где они спрашивают, в нем говорится стихи.

Совсем недавно он также был частью Дирекции художественного и музыкального общества Кортесенса. Он хирург по призванию и краскам, преданностью. В этом тексте теоретически обсуждаются сходства между поэзией и живописью, фокусируясь на визуальном изображении и синестетическом эффекте искусства. Известно, что связь между визуальным и вербальным аспектом была довольно повторяющейся в древности и может быть столь же необходима в современности и быть предложена читателю в качестве междисциплинарного, межэмиотического и интертекстуального предложения.

Его портреты поражают меня реализмом и изысканной манерой исполнения. Они гармоничны, как сама , которую художник пытался отразить в своем . Благодаря Заболоцкому я стала интересоваться живописью. Пусть не на профессиональном уровне, но самостоятельно пыталась проникнуть в замысел художника, увидеть и понять красоту и гармонию, которые он несет людям в своем искусстве. Так поэт и художник, объединившись, несут в мир добро и красоту.

С Платона читатель воспринимал сравнения поэзии и живописи, так же как его ученик Аристотель набросал суждения среди таких искусств. Живопись и поэзия напоминают создание образов, которые вызывают внешний вид, отличающийся только его объектом. В то время как поэзия занимается изображением посредством изучения этого слова, в живописи используются элементы: пространство, цвет, линия, форма, в которой создается визуальное изображение. Работа Лаокуна. Ревизия: гомологические отношения между текстом и изображением также составляют важную ссылку для предлагаемого размышления.

Нужна шпаргалка? Тогда сохрани - » Поэзия и живопись слились . Литературные сочинения!

О японской каллиграфии в западном искусствоведении говорят мало, предварительно признаваясь в бессилии и неприспособленности существующего научного языка. Но если взять себе в оправдание восточное представление о написанном слове как о материализованном явлении, то на такой разговор можно решиться. Заговорить, чтобы понять.

В нем исследуются поэзия и живопись Освальда Андраде и Мондриана, Мануэля Бандейры и Магритта, Жоау Кабрала де Мело Нето и Миро, чьи примеры служили аналитическим архетипом для понимания гомологии между живописью и поэзией, поскольку она связана с сближением поэзии Маноэль де Баррос, картина Пола Кли, Джоан Миро и акварели Марты Баррос. Гонсалвис представляет свою работу, утверждая, что нет необходимости консультироваться с любым трактатом по сравнительной эстетике, чтобы можно было увидеть самые непосредственные отношения между искусством, в общем, и между литературой и живописью, в частности.

Японцы относят каллиграфию к изящным искусствам — причем, считают ее искусством более сложным, чем живопись или гравюра

Литография (от гр. Litos – камень) – способ получения гравюры , при котором краска наносится на поверхность под давлением. При этом оттиск создается с гладкой поверхности, которая, вследствие химической обработки, способна удерживать нанесенный пигмент на основе олифы на определенных фрагментах. Технику изобрели в Германии как более дешевый аналог офорта, позволяющий тиражировать изображения. Это и поспособствовало тому, что литографию начали широко применять в типографиях. Помимо этого она была востребована в искусстве XIX-XX веков, в частности, такими мастерами, как Анри Матисс (Henri Matisse), Франсиско Гойя (Francisco José de Goya), Сальвадор Дали (Salvador Dalí).

Из этой гомологии связано литературное искусство и изобразительное искусство, и возникает вопрос, почему существует такая близость и, зачастую, дистанцирование с глубокой фигуративизацией и абстракцией, таким образом, что два искусства, даже с дифференцированными рабочими объектами, или сестры в искусстве выражения поэтического изображения. И, как заметил критик Гонсалвес, есть любопытство по поводу того, что поэты - художники-рисовальщики и наоборот, и используют оба кода.

В предисловии к Лаокуну, критик Жоау Александре Барбоса указывает, что у постмодернистского ученого нет полной убежденности в том, что поэзия - это не только текст, а живопись не сводится к представлению образов. Обсуждения Лессинга привели к дискуссиям Лессинга в лаосских эссе: или границам живописи и поэзии, которые необходимы для диалога и понимания диалогов, поскольку в этой работе Лессинг искал союз всех искусств. Лессинг показал, что гомологическая идея поэзии и живописи может казаться столь же очевидной, как может показаться ложной, поскольку живопись относится к пластическим искусствам вообще, в то время как поэзия - о прогрессивном искусстве.

Акварель (от итал. «aquarello») – широко известная техника рисования с помощью красок на водной основе, изобретенная в III ст. в Китае. Акварельные краски после растворения в воде становятся прозрачными, поэтому при нанесении их на зернистую бумагу изображение выглядит воздушным и тонким. В отличие от картин маслом, в работах акварелью отсутствуют фактурные мазки.

Основанный на Лессинге, Гонсалвис считает, что даже сегодня существуют хорошие пути для изучения поэзии и живописи, поэзии и иллюстраций, особенно в тех случаях, когда поэт является художником, рисовальщиком и составляет литературный текст в объединении двух кодов.

Другое явление, которое не менее заслуживает особого интереса к случаям иллюстраций самых разных натур, как в наиболее распространенных, в которых пластический художник иллюстрирует литературный текст, так и в более редких случаях, когда писатель также является художником и композитором его работа из ассоциации двух кодов.

Пастель (от лат. pasta – тесто) – материалы, в виде мелков, применяемые в живописи и графике. Может быть восковой, сухой и масляной. Сухая пастель предполагает применение метода растушевки, с помощью которого можно достичь мягких цветовых переходов. Помимо этого различают твердую пастель для рисунка и мягкую для сочных крупных штрихов. Изображение наносят на фактурную поверхность, способную удержать пигмент: бархатную, пастельную и наждачную или тонированную бумагу для акварели. Ранее мастера рисовали даже на замше. Единственный минус – способность осыпаться. Поэтому после завершения работы картину фиксируют специальным материалом или обычным лаком для волос. Название красок произошло от названия техники «а пастелло», применяемой итальянскими художниками ХVI века. Спустя два столетия эту тенденцию подхватили во Франции. Художники, прежде всего, оценили скорость и легкость написания картин с помощью пастели. Ею пользовался Дега, размашисто накладывая краску на поверхность, а после - обрабатывая паром, что делало материал податливым для растушевки пальцами.

Уоррена в центре внимания, Гонсалвес указывает в главе «Поэзия и живопись: риторическое соединение», что, чтобы подумать о методе структурной гомологии, важно рассмотреть отношения между пластико-изобразительной системой и поэтическая система. Межамериканская эквивалентность в западном мире исходит из философских и эстетических предположений. Аристотель систематизировал соответствия между поэзией и живописью, и эти два искусства были поддержаны в концепции литературного мимесиса. Поэтично, часто в речи говорилось, как будто представление было живописи или живописи.



В японской каллиграфии используется минимум материалов, вид и качество которых не меняется уже сотни лет. Белая рисовая бумага и черная тушь, широкая кисть — для написания иероглифов, тонкая — для написания имени мастера. Под бумагу подкладывают черную циновку, прижимают лист металлической планкой, в тяжелой черной чернильнице растирают тушь. «Четыре драгоценности кабинета» — так называют в Японии письменные принадлежности: бумагу, тушь, чернильницу и кисть.
Фото: rarebook-spb.ru

В качестве примера, глава «Шраг Улисса» в Мимезисе, в которой Эрих Ауэрбах указывает, что эта живописная аналогия сцен подошла к литературе пластических искусств, и это стало возможным благодаря пространственной дикции, подчеркивается. Сцена признания, наблюдаемая любовницей Эурикликой, проходит через тесситуру описаний, ритм которой напоминает пластичность картины.

Для автора это описание поэтического эпического дискурса, который позволил зрителю найти в работе близость к изобразительному искусству. Такая идентификация была вызвана деталями объектов, и «образы пробуждаются занятой диегией и визуальной потенциальностью использования слов, которые призваны пробудить ментальный образ артефакта». В этом случае литературный текст, обращаясь к слову-изображению в виде описательных элементов, может быть настолько близок к живописи. Аристотель также утверждал, что сходство между живописью и поэзией исходит из пороков и добродетелей, и такие персонажи были помещены в плоскость подражания.

Каллиграфия — живопись

Часто сами японцы, а тем более не японцы, уже не понимают смысла изображенных на свитке иероглифов. Их прямое значение — второстепенно. Смысл создают те же элементы, что в любом изобразительном искусстве: цвет, линия, энергия мазка. Цвет в свою очередь — это не только черные линии, написанные тушью, но и белый фон, сама бумага. Белое представляет абсолютное пространство, содержащее в себе всё. Художник погружается в эту предельную, начальную и конечную, истину, вступает в контакт — и изображает его, это взаимодействие, иероглифом или целой фразой.

Иероглиф — объемное изображение. Толстые линии выступают на первый план, тонкие как будто уходят на второй, третий. Одна порция туши — один иероглиф. На каком-то изгибе кисть остается уже почти сухой и оставляет едва заметный след или пробелы, где-то по бумаге расходятся полупрозрачные лучи, тушь растекается — это тоже часть сиюминутного контакта с истиной.

То, что видно в философии изобразительного и поэтического искусства, обсуждаемой Платоном, - это природа фальсификации между ними. Платон указывает на искажение поэтов, когда они не верны историческим событиям, не восстанавливая их во времени и пространстве, а также фальсификацией персонажей, похожих на богов и героев. Эта же концепция применяется и к художникам, и к историческим картинам, и к мифологическим повествованиям, чьи подражания очень далеки от объектов и фактов, которые должны быть сказаны.

Из-за искажений, упомянутых в приведенной выше цитате, можно быть уверенным, что живопись и поэзия, используя одни и те же парадигмы миметического представления, могут привести к расхождениям и неверным истолкованиям. Оппозиция, указанная Платоном в десятой книге республики, привела его к установлению трех степеней в сосуществовании между живописью и поэзией. Это онтологический, гнозиологический и психологический. Первый относится к уровню активности мимесиса, второй - уровню знаний об искусстве, а третий - уровню эффектов, вызванных зрителем.

Каллиграфия — путь

Привычные для западного искусствоведения термины не помогут объяснить вневременного и сиюминутного смысла каллиграфии. Глубоко традиционное искусство, которое важно в каждом конкретном акте созидания. Иероглиф — итог многолетнего духовного пути мастера, который изображается на самом недолговечном и хрупком материале — бумаге.

Современный каллиграф Моримото Рюсэки на российских выставках объяснял ее смысл так: «Каллиграфия трехмерна. Движение кисти по бумаге — только часть движения, потому что кисть еще движется в воздухе, макается в тушь или чернила. Моя работа — череда прикосновений и жестов. Вы видите только следы. На бумаге остаются следы и память о движении кисти. Чтобы понять каллиграфию, необходимо видеть процесс. Движение палочки дирижера есть идеальная формула каллиграфии. Дирижер думает не о собственно движении, он думает о музыке, которая явится результатом этого движения» .

Для него поэзия и живопись, притворяющиеся в подражании природе и этим фальсифицирующим характером, представляли собой препятствия на пути души к познанию истины. Строго говоря, Платон видел в живописи и написании привязанности к божественной и физической природе, в которой художник переводил бы высший идеал, и в этом смысле живопись помещала бы его на последней дистанции от истины. Художник будет на этом плане, потому что, по словам философа, он ничего не создает, и вскоре автор говорит: «Бог создал кровать, плотник произвел ее в мире, а художник скопировал ее».

История: Китай и Кукай

Сейчас каллиграфия остается обязательным общеобразовательным предметом в младших классах японских школ, в старших классах ученик может выбрать факультатив на свое усмотрение: каллиграфия, музыка или живопись. То есть традиционно каллиграфия остается одним из искусств. В Средние же века каллиграфия в Японии считалась наивысшим, самым важным и сложным искусством, привилегией императоров, монахов и чиновников.

Каллиграфия — философия

Иероглифическая письменность в V веке(по некоторым предположениям в VII — VIII веках) приплывает в Японию по морю, из Китая и Кореи, вместе с первыми буддистскими сутрами. Сначала их долго переписывают, не меняя принципов начертания иероглифов и их значения. Но необходимость читать на китайском сильно осложняет распространение буддизма. И тогда каллиграфы начинают использовать китайские иероглифы, отбрасывая их значение, и оставляя только звучание. Из таких иероглифов-слогов складываются привычные для японцев слова. Но философский смысл каллиграфии не упрощается, а получает глубину с развитием дзен-буддизма и навсегда остается связан с практикой духовного развития.

Действительно, поэт был подражателем третьей степени из-за его неспособности подражать явлениям в ущерб реальному миру. Как отмечалось, характер искусства был сосредоточен на плоскости подражания в степени правды и творения. Таким образом, Платон предположил, что некоторые поэты, а также художники и ремесленники воспроизводят работу только по виду вещей, представленных и не владеющих собственной имитацией.

Что касается работы поэтов, подобно обороне Платона, поэзия находится в рамках плодотворной и радостной жизни. Таким образом, он вспоминает Аристотеля, когда он рассматривает поэзию как миметическую форму и превосходство, как знание и восхищение слушателя. И изобразительная имитация была замечена в плоскости орнамента изображений, и было возможно, что зритель мог распознать себя в искусстве, образуя встречу между поэтом и слушателем.

    Памятник монаху Кукаю в Осаке. Фото: sindzidaisya.livejournal.com

    Портрет Кукая. XIV век. Чикаго, Институт Искусства.

Монах Кукай, живший в VIII веке, разработал слоговую азбуку, привел в порядок тысячи иероглифов, упростил их и привел к единому написанию, он был одним из первых каллиграфов в Японии, основателем первых общеобразовательных школ для всех сословий. Но его лингвистические и художественные достижения — часть(или результат) гораздо более важной духовной деятельности. Кукай основал буддийскую школу Сингон, стал бодхисатвой и не умер, а перешел в особое состояние ожидания Будды. Монаха Кукая, императора Сагу и придворного чиновника Татибана-но Хаянари, первых великих каллиграфов в истории Японии, называют« Три лучшие кисти»(Сампицу). Трудно представить, чтобы люди такого положения занимались живописью и писали виды Эдо или актеров театра Кабуки.

О Кукае рассказывают легенду. Однажды император попросил его украсить пятистворчатую ширму каллиграфическими рисунками. Мастер взял пять кистей: в руки, ноги и в зубы. И написал иероглифы сразу на пяти панелях.

Каллиграфия — поэзия

В произведениях японской каллиграфии не бывает негативного содержания. Никто не станет десятилетиями обращаться к абсолютной правде в поисках угнетающих и ранящих знаков. Свитки с одним единственным словом, краткой мудростью или лирическим образом создаются для того, чтобы вдохновлять человека на поиски гармонии в самом себе, желать удачи, счастья, покоя, равновесия, просветления другим.

Свитки с благоприятными пожеланиями или небольшими стихотворениями размещали, например, в токонома — специальной нише японского чайного домика. Высказывание, написанное на свитке, обязательно обсуждалось во время чайной церемонии и подбиралось к конкретной встрече. В неповторимости и сиюминутности каждой встречи — основной смысл чайной церемонии. Эту особость проживал и осмысливал каждый участник, испытывая радость от того, что это происходит, и грусть от того, что больше не повторится. Сейчас токонома устраивается в каждом японском доме — и там по-прежнему обязательно находится каллиграфическая надпись, икебана и иногда живописные произведения или гравюры.

Гравюры известных японских художников часто сопровождаются текстом, стихотворением, которому композиционно отводится центральное место на листе. Это как раз изображение иллюстрирует фразу, а не фраза разъясняет изображенное.

Современная каллиграфия

Конечно, впустив в XIX веке в закрытую, изолированную до сих пор страну американцев и европейцев, Япония сильно изменилась: поучаствовала в нескольких войнах, научилась носить европейскую одежду, слушать европейскую музыку, вырастила поколение художников-импрессионистов. Каллиграфия, технически совпадая с европейским графическим искусством, получила почти абстрактное воплощение в современном исполнении, оставаясь при этом глубоко традиционным, духовным явлением. Современные каллиграфы, путешествуя с выставками по миру, не просто развешивают в музейных залах черно-белые свитки, а устраивают мастер-классы, демонстрируют процесс написания,

Заглавная иллюстрация: Утагава Кунисада. Иллюстрации к главам« Повести о Гэндзи». Глава 53. Тэнараи. Упражняясь в каллиграфии .